Программа «Моя история» с Дмитрием Кирилловым на ОТР

Дмитрий Кириллов: Сергей Васильевич Рахманинов – наше сокровище, певец русской земли, человек, благодаря своей музыке открывший Россию заново многим людям на планете. Музыка Рахманинова – отражение характера народа, его души. Она широка и полноводна, как Волга, безбрежна, как океаны и моря, омывающие Россию, бесконечна, как наши просторы. Музыкой Рахманинова невозможно надышаться: в ней сила русского духа и широта человеческих сердец.

Музыка Рахманинова уже более ста лет звучит на всех континентах. Рахманинова исполняют лучшие солисты и оркестры по всему миру. Он наряду с Чайковским, Мусоргским, Скрябиным, Стравинским уже давно и прочно занял место в списке самых известных авторов русской композиторской школы. Невероятно, но Сергей Рахманинов, родившийся 150 с лишним лет назад, давно уже ставший классиком мировой музыкальной культуры, звучит и в XXI веке актуально. И из сокровищниц рахманиновских гармонических соединений, цепочек современнейших аккордов и свинговых ритмов неожиданно возникают такие джазовые обороты, что только догадываешься, какие пласты джазовой культуры глубинно заложены в музыке этого гениального человека.

А потому тезка Сергея Васильевича Рахманинова, наш современник, композитор и аранжировщик, пианист и дирижер, отец разросшегося джазового вокально-оркестрового семейства «Фонограф» Сергей Сергеевич Жилин, искусный импровизатор, открыватель новых голосов страны, Жилин, с детства воспитанный на музыке Рахманинова, решился на смелый музыкантский шаг: открыть современному слушателю нового Рахманинова, того Рахманинова, каким его слышит сам маэстро, работающий практически во всех музыкальных жанрах, от рок- и поп-направлений до симфонической и академической музыки.

Вы когда-нибудь слышали Рахманинова в стиле джаз? Оказывается, такое сочетание стало возможным благодаря смелому погружению Сергея Жилина в композиторский язык Рахманинова. Жилин открывает народу своего Рахманинова, и это соединение классических и современных гармоний, это взаимопроникновение стилей принесло свои плоды: Рахманинов в джазе звучит свежо и совершенно по-новому. Похоже, это музыкальное приношение гению от Сергея Жилина поможет многим переосмыслить бессмертную классику и открыть новое направление в современной музыке.

Сергей Сергеевич, я не успеваю следить за вашими перемещениями в пространстве, в музыке. Спасибо огромное, что мы сегодня встретились с вами!

Сергей Жилин: Спасибо, Дима!

Дмитрий Кириллов: Вот главное отличие «Фонографа», главное отличие вашей школы – это делать все качественно и быстро, потому что вы человек, который не любит это затягивать и делать это все... Это как в джазе, вот импровизируем и быстро выдаем результат.

Сергей Жилин: Да, я тут не могу не согласиться. Быстро в нашем случае – это не значит, что это...

Дмитрий Кириллов: Не значит, что плохо.

Сергей Жилин: Да, не значит, что плохо. Но, например, с примером нашей новой программы, которая посвящена Сергею Васильевичу Рахманинову, «Рахманинов. Многогранность гения», я могу сказать, что делали мы ее в прошлом году очень быстро. Три недели – это не просто быстро для такой программы... Но прошел год, мы ее до сих пор...

Дмитрий Кириллов: Оттачиваете.

Сергей Жилин: Да, доделываем, да-да-да. И вот что тут теперь, быстро, медленно или как... И вот сейчас, когда мы готовимся к 15 июня, к Большому залу консерватории, мы стараемся эту программу, конечно, довести до максимально возможного уровня.

Дмитрий Кириллов: Вообще, удивительно. Те музыканты, которые работают с вами, ваши надежные, вот они и в «Голосе», они же делают эту программу с Рахманиновым?

Сергей Жилин: Естественно, конечно.

Дмитрий Кириллов: Они вообще спят когда-нибудь, ваши музыканты?

Сергей Жилин: Они спят, причем очень хорошо спят, у них здоровый сон. У них вообще здоровый образ жизни, в отличие от меня... (Шучу.) Все с ними очень хорошо, они все успевают, потому что они профессионалы высокого уровня.

Наши концертные программы для всех нас – это наша творческая цель. Мы имеем свои концертные программы самые разные: «Чайковский в джазе», «Многогранность гения», посвящение Рахманинову, «Посвящение Оскару Питерсону», фортепианная программа «Сила джаза», джаз-роковая программа Fantasy, посвящение группе «Земля, Ветер и Огонь»... Мы на празднике 9 Мая показывали нашу программу «Песни Великой Победы», где полтора часа мы исполняли эти замечательные песни тех времен, времен Великой Отечественной войны.

Конечно, та работа, которой мы занимаемся на телевидении, она, безусловно, так или иначе посодействовала общей какой-то истории узнаваемости. То есть я порой замечаю, что меня вдруг узнают, я убегаю...

Дмитрий Кириллов: Столько лет в телевизоре сидеть!

Сергей Жилин: Ну, тут, Дима, понимаешь, одно дело мы вот сейчас сидим, нас показывают в профиль, анфас и т. д., а там пролет камеры... «Вы – лицо «Первого канала»». Я говорю: «Я – затылок «Первого канала»».

Дмитрий Кириллов: Сегодня «Фонограф» Сергея Жилина – это целая семья оркестров: «Фонограф-Джаз» трио, квартет, квинтет, секстет, «Дикси-Бэнд», «Джаз-Бэнд», «Биг-Бэнд»... И над всеми ними царит Сергей Жилин. Каждый коллектив имеет свой индивидуальный почерк. Но и фирменный жилинский стиль никто не отменял: все-таки отец-основатель у коллективов один. Как добиться в такой огромной музыкальной империи гармонии, чтобы и звучание было всегда слаженным, и атмосфера в коллективе – рабочей? Задачка непростая. Но Сергей Жилин за 40 лет работы научился ее решать.

Сергей Жилин: По нашим, так сказать, следам стали больше и больше культивироваться программы, в которых играют живые коллективы вслед за нами. И в этих программах коллективы набранные, сборные, там нет коллектива как единицы.

Дмитрий Кириллов: Единого духа, когда есть один...

Сергей Жилин: Мы просто коллектив, вот просто коллектив, который существует. Мы можем прийти в эту программу и здесь отработать; мы можем пойти на сцену, отработать там; мы можем пойти в другую программу. Мы – коллектив, который в состоянии выполнять эту работу.

Цель заключалась в том, чтобы еще ближе познакомиться с музыкой Сергея Васильевича Рахманинова и постараться создать из того великолепного, замечательного оригинала нечто иное, чтобы оно не... Вот этот продукт, который в итоге у нас получился, что мы раскрываем эту музыку немножко с другого ракурса. Она не перестает быть такой нужной, такой интересной, как она существует в оригинале, безусловно, а раскрывается просто как бы с другой стороны.

Дмитрий Кириллов: Вот ваши ребята поют в «Голосе» – это каждую неделю живой звук идет же, правильно?

Сергей Жилин: Конечно, наша вокальная группа, конечно поют, да. Ну, что говорить? Я помню, как-то пришел домой, уже поздно ночью, после работы, включил телевизор прямо в прихожей, и тут вдруг концерт из Колонного зала, оркестр Силантьева играет какую-то увертюру. Я так думаю: а ничего играет-то... То есть один из старых концертов. Причем оркестр Силантьева никогда не был у меня вот...

Дмитрий Кириллов: ...в приоритете каком-то.

Сергей Жилин: В приоритете, да, потому что вокруг было... Оркестр Ludwig Orchestra прекрасный оркестр, оркестр Гараняна... Тут я прослушал увертюру, и после увертюры выходит Клавдия Ивановна Шульженко, это ее концерт. Я вот как зашел, я так этот концерт...

Дмитрий Кириллов: Залип.

Сергей Жилин: ...и досмотрел до конца, потому что, во-первых, там все живое...

Дмитрий Кириллов: На чистом сливочном масле все.

Сергей Жилин: Клавдия Ивановна, она просто забрала меня, 50-летней давности записью с телеэкрана еще черно-белого она меня просто забрала. Я чувствовал все, что она хотела передать, и оркестр играл на удивление... Для меня никогда не...

Дмитрий Кириллов: Не эталонный был.

Сергей Жилин: Да, не был эталоном, а тут я подумал: вот молодцы, как все здорово! Ну а теперь давайте посмотрим любой «фанерный» концерт, который у нас, – он что, забирает? Он что, передает какую-то эмоцию?

Дмитрий Кириллов: О роли оркестровой фонограммы в развитии музыкальной индустрии сказано немало. Да, это очень удобно: записал один раз оркестр и включай с помощью одной кнопки. Но с годами этой самой фонограммы стало непростительно много в телеэфире. Какое дыхание оркестра и солистов! Повсюду воцарился пластмассовый звук. Люди устали от «фанеры», изголодались по живому звучанию.

И пришел наконец XXI век, когда случилась настоящая культурная революция. В 2006 году появился телепроект «Танцы со звездами» с живым оркестром. Почему продюсеры выбрали «Фонограф» Жилина, понять несложно – его музыканты играют все: тяжелый рок, академическую, оперную, симфоническую музыку, частушки, джаз и любые композиции для бальных танцев.

Сергей Жилин: Ну это смешно смотреть, как человек открывает рот под фонограмму и кривляется, пытается изобразить свое какое-то отношение. Зачем это культивировать? Более того, детей учат это делать! Дети в нашей школе поют все живьем, это главная задача, которая здесь поставлена. Они обучаются и сольфеджио, и грамоте и обучаются петь живьем. А там людей просто учат открывать рот под «фанеру»...

Дмитрий Кириллов: Кривляться.

Сергей Жилин: ...и танцевать при этом. Вот это что такое? Это что за воспитание?

Дмитрий Кириллов: Но все-таки такая болезнь, которая была, она потихонечку, да... ?

Сергей Жилин: Изживаем как можем.

Дмитрий Кириллов: Каленым железом.

Сергей Жилин: Нам сопротивляются, бывает, сопротивляются, да, опять возникают минуса, плейбэки, но мы изживаем как только можем.

Дмитрий Кириллов: В успех Сергея на легкомысленной эстрадно-джазовой ниве родные верили с трудом. Еще бы: в доме звучала с утра до вечера академическая музыка, и тут такое наказание – джаз. Надежда семьи и особенно бабушки, профессионального педагога по классу скрипки, была разрушена. А как же Бах, Шопен, Бетховен? Родные мечтали, что из мальчика получится концертирующий пианист во фраке, с бабочкой и комплектом произведений классического репертуара.

Рахманинов. Вот когда вы впервые в жизни, в детстве или когда, услышали эту музыку? И когда вы вот влюбились в эту музыку, в этого композитора?

Сергей Жилин: Я влюбился в его до-диез минорную прелюдию. Вот мне буквально сегодня позвонила моя одноклассница, с которой мы учились в ЦМШ, Катя Мельникова, и говорит: «Сережа, я видела афишу, у тебя концерт в консерватории». Я говорю: «Да, Катюш, если будет время, приходи, пожалуйста». Она говорит: «Я просто вспомнила, такое детское воспоминание, как ты во 2-м классе играл до-диез минорную прелюдию».

Дмитрий Кириллов: Во 2-м классе?..

Сергей Жилин: Во 2-м классе, да-да-да, ЦМШ. Это грандиознейшее, конечно, произведение, хотя очень малой формы, прелюдия умещается там, извините, раз, два, три, на четырех страницах нотной записи... И когда Рахманинов, к сожалению, уехал отсюда и оказался там, за океаном, спустившись на ту землю, он с удивлением обнаружил, что он стал невероятно популярным там, и именно благодаря этой прелюдии. Его чуть ли не звали там «Мистер До-диез минор», вот так вот бывает. То есть, представляешь, в то время не было вот этих вещей никаких...

Дмитрий Кириллов: Ни интернета, ничего...

Сергей Жилин: Да ничего, просто был клавир, были ноты, они каким-то образом попали туда, там кто-то сыграл, интерпретировал, и получилось вот так, что когда приехал сам автор, его музыку уже там играли.

Дмитрий Кириллов: Второй класс, вы играете прелюдию Рахманинова. Но вы в этой школе не доучились?

Сергей Жилин: Да. Получилось так, что после 8-го класса конкурсного я выбыл из общности Центральной музыкальной школы.

Дмитрий Кириллов: Мало того, что вместо Шопена Сережа наяривал регтаймы, так еще приходил в Центральную музыкальную школу при Московской консерватории с лыжами, потому что, видите ли, ему нужно бежать эстафету в перерыве между конструированием самолетиков и игрой на рояле. Педагогам такой разброс и шатание не нравился: Сережу Жилина отчислили из ЦМШ.

Сергей Жилин: Некоторые, так сказать, представители руководства посчитали, что из меня не получится музыканта, что я слишком много играю в футбол, слишком часто прихожу с самолетами, я занимался авиамоделизмом еще в этот момент...

Дмитрий Кириллов: Где?

Сергей Жилин: В городском дворце пионеров. Я болел самолетами невероятно. Все время убегал с уроков, как-то вот... Самый шебутной был. Все время в теннис играл, когда столы ставили, мог опоздать на урок, потому что у меня партия не заканчивалась в настольном теннисе. Я влезал везде, и в розетки лазил, электрикой занимался... Занимаюсь, так сказать, авиамоделизмом...

Мы же заводили вот эти вот моторы компрессионные, у меня все пальцы были перебиты от этих винтов, потому что если не успеешь убрать, а он закрутился, он тебе как даст по пальцу... Это все было перебито. Ну и в станок сверлильный, к сожалению, попал большой палец, был разрезан пополам... Он до сих пор, в общем, до конца не разгибается, но как-то с этим тоже...

Дмитрий Кириллов: Это когда вы в ПТУ учились?

Сергей Жилин: Нет, это во дворце пионеров занимался в авиамодельном кружке, и одновременно в джазовой студии. У меня там был концерт какой-то, где мы, кстати, регтаймы играли, и я октаву играл вот так, вторым и пятым, та-ра-та-та, потому что здесь гипс был просто, гипс на этом пальце.

Дмитрий Кириллов: То есть это из кружка вас увезли в больницу, да?

Сергей Жилин: Да, мы сразу в травмпункт поехали. Но я уже там был не просто кружковец, я уже там был членом сборной команды дворца пионеров, т. е. у меня был свой стол, я приходил в любое время, не во время занятий кружка, а я просто приходил туда в любое свободное время. Но это было хорошо, с другой стороны, потому что вот этот кружок, кружок вокально-инструментального ансамбля, кружок «Театр юного москвича», школа, футбол...

Дмитрий Кириллов: Понятно, что выгнали из ЦМШ.

Сергей Жилин: Ну... По мнению некоторых, так сказать, представителей, которые на тот момент принимали решение, видимо, их было большинство, потому что потом, через сколько, 30 лет или сколько, 35, встретились, и встретились в т. ч. и с теми, в основном с теми, которые были тогда за меня. Я проводил в ЦМШ небольшой мастер-класса, встречу с учениками, и потом на концерте в консерватории, посвященном 80-летию ЦМШ, я закрывал первое отделение как выпускник.

Дмитрий Кириллов: Тот, которого выгнали.

Сергей Жилин: Да, которого выгнали, да-да-да.

Дмитрий Кириллов: Интересная встреча.

Сергей Жилин: И вот так вот произошло. Я тогда страшно расстроился... Но, с другой стороны, видимо, это каким-то образом повлияло на нынешнюю ситуацию. Мои одноклассники, где-то нас 40 человек было – где-то только половина, наверное, музыкой занимается, ну и так, чтобы у кого-то был свой оркестр, коллектив, тоже не знаю.

Я начал заниматься традиционным джазом, а сейчас я не то чтобы вернулся обратно, а у меня в сольной программе есть произведения Прокофьева, Листа, Рахманинова, того же Чайковского... Программа Чайковского, программа Рахманинова... То есть, наверное, можно сказать, что, может быть, вернулся обратно, но...

Дмитрий Кириллов: На новом витке.

Сергей Жилин: Скорее я бы сказал так, что я просто немножко дозрел, созрел как-то, и я принимаю сейчас любую музыку. Музыка – это для меня величайшее из искусств.

Дмитрий Кириллов: Если говорить о Рахманинове, его называют особым каким-то композитором, предвестником современной музыки, можно так сказать...

Сергей Жилин: У Рахманинова очень хорошее чувство формы, сильно развитое гармоническое мышление. У него есть такие произведения, где он не стоит на месте: он начал с тоники, потом он перешел, допустим, не знаю, в субдоминанту, потом эта субдоминанта стала доминантой следующей и т. д., это идет, развивается. Поэтому, с одной стороны, нет конца, с другой стороны, он это каким-то образом завершает и потом переходит, допустим, в другую, не первую тональность, но у тебя полное ощущение того, что ты вернулся туда, откуда это все начиналось.

Дмитрий Кириллов: То есть он как фокусник, да?

Сергей Жилин: Абсолютно. И вот когда я анализировал, и вот я очень долго работал с «Вокализом»...

Дмитрий Кириллов: Этот знаменитый рахманиновский «Вокализ».

Сергей Жилин: Да-да-да. Я просто скрупулезно анализировал каждый такт, причем отрабатывал так, чтобы понимать, одновременно делал какие-то свои записи и вот... Вообще, в принципе над «Вокализом» я работал, вот из тех трех недель неделя ушла у меня на «Вокализ», потому что я его делал прямо с нуля совершенно.

Там сделано у меня развитие свое собственное, а эти развития собственные, их нельзя было делать, уходя далеко от самого оригинала, поэтому нужно было делать в этом стиле... Я в принципе композитор, так сказать, это у меня из пяти специальностей четвертая или пятая, и я уж тем более с музыкой Рахманинова... В общем, я сделал там восемь или десять вариантов, потом их отслушивал, все это пробовал, смотрел и вот в конце концов выбрал один.

И когда работал над темой, над изложением темы, практически там не нужно было ничего менять: нужно было просто распределить это между инструментами трио, это рояль, бас, и барабаны тоже очень важную тему там играют. И у меня было такое впечатление, что Рахманинов даже когда, наверное, это писал, он предполагал, что вот кто-нибудь придет как-нибудь и для джазового трио это просто вот...

Дмитрий Кириллов: ...разложит.

Сергей Жилин: Да.

Дмитрий Кириллов: Мы сейчас, в XXI веке, можем услышать джаз, который проник в академическую классическую музыку, и, получается... Но Рахманинов-то остался, самое что интересное, да...

Сергей Жилин: Вот я старался именно так сделать и надеюсь, что это у меня получилось. Но я бы не сказал, что джаз куда-то проник. Может быть, наоборот, академическая музыка проникла в джаз... Есть музыка, величайшее из искусств, и музыка – она и джаз, и классика, и поп, и рок. Это просто музыка.

Есть люди, которые очень любят в этом плане экспериментировать. У меня в сольной программе есть «Наваждение» Прокофьева, 1923–1924-е гг., если я не ошибаюсь, он год работал над этой пьесой. Но там созвучия какие! Это что, джаз тогда был?

Дмитрий Кириллов: Богатство какое.

Сергей Жилин: Тогда Скотт Джоплин играл регтаймы свои, а тут Прокофьев с современным изложением вот этого всего, вот этой гармонии, пожалуйста.

Дмитрий Кириллов: Рахманинов не удивился бы, если бы увидел афишу сейчас, вот я думаю, что его музыка звучит в новом изложении, в новом звучании в Большом зале консерватории, но это уже не 100% академическая музыка.

Сергей Жилин: Я очень надеюсь на это, что он бы... По крайней мере Рахманинов бы меня несильно ругал.

Дмитрий Кириллов: Работа с академической музыкой, симфонической музыкой, допустим, – это требует большой школы. По-моему, что-то у вас было связано с тем, что вы пошли чуть ли не в консерваторию учиться...

Сергей Жилин: Да. Я закончил класс дирижирования...

Дмитрий Кириллов: Закончил?

Сергей Жилин: Да. Начинал здесь, в Москве, а закончил Новосибирскую консерваторию, педагог Юрий Михайлович Ткаченко. И на экзамене, я сдавал экзамен, дирижировал оркестром наряду с другими студентами...

Дмитрий Кириллов: Чайковского?

Сергей Жилин: Чайковского. Я дирижировал Концерт для скрипки с оркестром, первую часть. Это мой любимый концерт, мне очень нравится вот эта музыка.

Дмитрий Кириллов: Я помню, впервые услышал вашего Чайковского почти лет 20 назад... Вы делали «Времена года».

Сергей Жилин: Программа с 2004 года существует.

Дмитрий Кириллов: «Времена года». Это для меня было такое откровение, я думаю: что это такое? Так интересно! Если говорить о традициях, о каких-то родственных узах, родственных связях, вот неслучайно вы занимались одно время Чайковским и делали «Времена года. Чайковский в джазе», потом взяли Рахманинова...

Сергей Жилин: Рахманинов сдавал экзамен по гармонии Чайковскому, и Чайковский ему поставил пятерку с четырьмя плюсами, он потому что был потрясен просто таким необычным и талантливым представлением вот этой гармонии. Если музыка – это величайшее из искусств, то гармония – это величайшая из наук, потому что ее надо очень хорошо знать и уметь ею владеть, для того чтобы ее превратить в искусство.

И мы сейчас когда играем Чайковского последний год после создания программы Рахманинова, мы вставляем в середину программы Чайковского два или три произведения из программы посвящения Рахманинову. И мы играем иногда Прелюдию до-диез минор, «Элегию» и «Вокализ», иногда просто «Вокализ» и «Элегию», вот так. Это очевидно совершенно, потому что совсем другие краски у Рахманинова, когда после Чайковского, рядом его, совсем другая краска, совсем другой мир, совсем вообще другие... Другой космос вообще.

И я еще вспомнил случай. Видимо, уже после вот этой встречи на экзамене произошла еще одна встреча, когда на репетиции двухактной оперы «Алеко» Рахманинова еще молодого к нему подошел Чайковский и сказал: «Вы знаете, уважаемый господин, моя опера «Иоланта» не настолько длинна, чтобы заполнить собой весь вечер. Вы не будете против, если она будет исполняться вместе с вашей?» Рахманинов, обалдев от такого предложения со стороны величайшего человека, просто не мог ничего ответить.

Дмитрий Кириллов: Онемел.

Сергей Жилин: Чайковский тогда говорит: «Извините, я не понял, так вы против или нет?» Кто-то ему подсказал рядом: «Петр Ильич, он просто не может...»

Дмитрий Кириллов: Дар речи потерял.

Сергей Жилин: «Дар речи потерял, не может вам ответить». Чайковский тогда немножко рассмеялся и говорит: «Ну, если вы не можете говорить, то вы тогда хоть подмигните, если вы согласны». И Рахманинов подмигнул, причем не один раз. Чайковский совсем тогда развеселился и говорит: «Ну хорошо, кокетливый молодой человек, я все понял, спасибо».

Дмитрий Кириллов: В вашей жизни была какая-нибудь такая история с каким-нибудь великим музыкантом или человеком, которого вы всю жизнь любили... ? Ну мало ли, тоже неожиданно что-то такое произошло, что вы дара речи лишились.

Сергей Жилин: Прямо так вот такого не было. Но я помню первую встречу с Игорем Михайловичем Брилем, с Юрием Сергеевичем Саульским, с Борисом Михайловичем Фрумкиным, в Сочи в джаз-клубе мы встретились... Человек, который... Я 8 лет танцевал под его соло в «Стрелках» Дунаевского в исполнении ансамбля «Мелодия», потом я его снимал... Это первая моя композиция, которую я снимал. Я так был потрясен его, так сказать, качеством звучания, мне очень нравилось...

Конечно, когда с Раймондом мы встретились, для меня это было такое тоже событие, безусловно.

Дмитрий Кириллов: Музыка Раймонда Паулса запала в душу Сергея Жилина и поменяла все его музыкальные пристрастия. Услышав маэстро в юношеские годы, Сергей понял: вот оно, эталонное звучание, вот он, настоящий камертон, по которому надо настраиваться каждому музыканту! Паулса невозможно не любить, он – неразгаданная тайна, человек-планета, создавший свой неповторимый мир, сложенный из бессмертных мелодий и воздушной импровизации.

Раймонд – это вообще какой-то знак в вашей жизни, да? Потому что, в общем-то, самая такая профессиональная, уже джазовая работа у вас началась как раз вот в эти 1980-е гг., когда Раймонд играл...

Сергей Жилин: Я услышал его, да... Тогда был большой концерт знаменитый в Театре Эстрады, где из зала, кстати, выходил Валерий Яковлевич Леонтьев, и Раймонд в том числе...

Дмитрий Кириллов: «У нас в гостях маэстро», по-моему, называлось.

Сергей Жилин: Да-да-да, «У нас в гостях маэстро», и Раймонд в том числе играл там джазовые стандарты, Caravan, ... в составе трио, Зигурд Резевский там был, барабанщик известный в то время... Еще он играл несколько регтаймов Скотта Джоплина в два рояля. А я только вот академист такой, я не знаю, 6-й или 5-й класс, я на него во все глаза смотрел: как это звучит!

Я раздобыл ноты Джоплина, начал его поднимать, а там все для детских этих написано, в два пальчика. Они же в два рояля играли, здесь полный аккомпанемент, октава, аккорд, здесь мелодия на втором... И я пытался это октавами играть вот так вот, чтобы вот это все происходило...

Дмитрий Кириллов: Наяривал.

Сергей Жилин: Да-да, чтобы на одном рояле за два как бы это звучало. С этого это начиналось, да.

Дмитрий Кириллов: Путь музыканта длиной в целую жизнь, от первой встречи с джазом в Московском театре Эстрады до собственной концертной программы «Рахманинов. Многогранность гения» в Большом зале консерватории. А у Сергея Жилина уже на горизонте новые идеи и планы.

Сейчас будет Рахманинов, услышат зрители в консерватории, но, может быть, там дальше будет и Лист, и что-то еще в джазе?

Сергей Жилин: Лист, да... Надо будет тогда вообще обо всем забыть, просто сидеть за роялем с утра до вечера, если еще Листа делать. Я думал Мусоргского, но Лист хорошая идея, кстати.

Дмитрий Кириллов: Мы будем ждать!

Сергей Жилин: Вот хорошая идея, кстати, Дим, спасибо!

Дмитрий Кириллов: Я просто вижу, как вы развиваетесь, я слежу.

Сергей Жилин: Спасибо! Прежде всего, буду рад вас видеть 15 июня в Большом зале консерватории на нашем концерте. Мы постараемся сделать так, чтобы Рахманинов нас несильно ругал. Спасибо вам!

Программа «Моя история» с Дмитрием Кирилловым на ОТР, 09 июня 2024